Судебная речь адвоката в деле по обвинению врача в служебной халатности

ДЕЛО О ХАЛАТНОСТИ ВРАЧА. РЕЧЬ АДВОКАТА САЛИХАТ ТЕМИРОВОИ

Краткое содержание дела

Врач-ординатор Сонник была предана суду за то, что, проводя операцию больному Михелеву по поводу острого аппендицита, халатно отнеслась к своим обязанностям, в частности не остановила кровотечение, не приняла срочных мер к производству второй операции, в результате чего больной на одиннадцатый день после операции скончался.

Дело рассматривалось народным судом г. Махачкалы. Сонник была оправдана.

ДЕЛО О ХАЛАТНОСТИ ВРАЧА. РЕЧЬ АДВОКАТА САЛИХАТ ТЕМИРОВОИ

Краткое содержание дела

Дело рассматривалось народным судом г. Махачкалы. Сонник была оправдана.

Публикуемая защитительная речь адвоката по уголовным делам произнесена на этом процессе.

По протесту прокурора дело рассматривалось Верховным Судом Дагестана, который отменил оправдательный приговор и принял дело к своему производству. Верховный Суд Дагестана признал Сонник виновной в служебной халатности и приговорил ее к одному году исправительных работ.

Верховный Суд отменил приговор Верховного Суда Дагестана и прекратил дело производством в отношении Сонник.

Забота об охране здоровья населения постоянно находится в центре внимания государства.

Большим и заслуженным уважением пользуются в нашей стране медики – представители самой гуманной на земле профессии.

В нашей стране, как ни в одной стране мира, есть много высококвалифицированных медицинских кадров, отдающих все свои силы и знания служению человеку.

Известна гуманность, самоотверженность наших врачей, их готовность облегчить страдания больного.

Сколько бессонных ночей проводит врач у постели больного! Сколько огорчений, тревожных дум, поисков, сомнений переживает врач, пока поставит на ноги больного. Но сколько радости испытывает, когда пациент выздоравливает! Я не ошибусь, если скажу, что врач нередко ощущает радость выздоровления своего больного больше, чем сам пациент, потому что только ему, врачу, дано знать грань опасности, на которой стоял больной.

Присутствующие, на этом необычном процессе врачи знают эти чувства радости, огорчений, тревог и надежд.

Трудна профессия врача любой специальности, но, может быть, самой трудной была и остается профессия хирурга.

Случалось ли вам, уважаемый суд, когда-нибудь видеть хирурга после тяжелой операции? Первые несколько минут он неестественно возбужден, потом вдруг весь обмякнет, сникнет, и, кажется, не будет уже сил подняться. Только сознание вновь предстоящей операции заставляет его внутренне собраться и взять себя в руки.

Специфика труда хирурга особая. Быстрота реакции, выдержка, высочайшее чувство ответственности – вот те требования, которые в первую очередь предъявляет к хирургу его профессия.

Ничто не отнимает у врача столько сил и энергии, сколько операция. Но и после операции хирург не может отключиться и быть спокоен. Он всегда возвращается к прооперированному больному, мозг его неотступно сверлит один и тот же вопрос: все ли сделано, чтобы предотвратить осложнение.

А над кем чаще всего заносится карающий меч Фемиды? Практика показывает, что к судебной ответственности привлекаются в основном представители тех медицинских специальностей, которые имеют дело с радикальными хирургическими методами лечения,

В этом процессе мы встретились именно с таким случаем, когда врач-хирург обвиняется в нарушении закона, в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей.

Сонник предана суду и обвиняется в том, что, будучи ординатором железнодорожной больницы, 10 декабря, оперируя больного Михелева по поводу острого аппендицита, халатно отнеслась к производству операции, не остановила кровотечения в брюшную полость, которое возникло вследствие неправильно наложенной лигатуры на отросток, и не приняла срочных мер к производству второй операции после того, как течение заболевания Михелева осложнилось. Кроме того, обвинение видит вину Сонник в том, что при производстве операции она не привлекла врача в качестве ассистента для участия в операции, ограничившись присутствием учащихся медицинского училища. По мнению обвинения, из-за халатности врача больной скончался 21 декабря от перитонита.

Я защищаю сегодня человека с безупречно честным именем, врача, 22 года проработавшего хирургом, вернувшего здоровье, а иногда и жизнь сотням людей. Именно поэтому мне надлежит защищать Сонник не только от правового, но и от тяжкого морального обвинения, предъявленного ей.

Я понимаю и разделяю глубокое горе родителей, потерявших 18-летнего сына, и верю в то, что этот процесс, где детально исследовались все обстоятельства, где проверялась каждая деталь, – еще одно доказательство глубокого уважения к их горю, к памяти их сына.

Защищая Сонник от предъявленного ей обвинения в халатности, допущенной при исполнении служебных обязанностей, я буду исходить прежде всего из интересов правосудия, из интересов истины. Излагая свои суждения, я постараюсь помочь суду с позиции защиты найти истину. Истина в этом деле не так близка к поверхности явлений, как это обрисовал здесь уважаемый прокурор, не так близка она и ясна, как это представлено автором обвинительного заключения.

Врачу-хирургу вменяется в вину небрежное, недобросовестное отношение к исполнению своих обязанностей, вследствие чего погиб человек.

Что может быть страшнее этого обвинения для врача!

Я сказала, что взяла на себя защиту Сонник и от морального обвинения, но как адвокат по уголовным делам я обязана, уважаемый суд, поставить прежде всего правовые вопросы: установлена-ли причинная связь между действиями врача в ходе операции аппендицита и смертью больного, были ли эти действия врача неправильными, в чем состояла неосторожность врача после операции по отношению к наступившим последствиям – смерти больного.

Таким образом, надлежит дать правильную оценку медицинским действиям врача Сонник. Трудность уголовно-правовой оценки этих действий состоит в том, что не всегда очевидна причинно-следственная связь их с последствиями, касающимися здоровья и жизни человека.

О правомерности действий специалиста можно судить по тому, соответствуют ли эти действия определенным правилам, существующим для данного рода деятельности,- или не соответствуют?

Наступление смерти пациента, даже при наличии причинной связи между смертью и действием (бездействием) врача, еще не дает оснований для оценки деяния как противоправного. Необходимо еще и третье условие – неправильность самого медицинского действия.

Противоправным следует считать всякое действие врача, которое не соответствует существующим в медицинской науке правилам и методам лечения больного и находится в причинно-следственной связи с наступившими для пациента неблагоприятными последствиями.

Уважаемый суд, анализируя материалы предварительного и судебного следствия в свете изложенных выше положений, защита приходит к следующим выводам:

Материалами дела вина Сонник не установлена.
Никаких правил, существующих при операции аппендиктомии, Сонник не нарушила, неправильнымедицинских действий не совершила.
Наступление смерти Михелева Сонник не предвидела и не могла предвидеть и предотвратить.
Причинной связи между действиями врача и смертью больного нет.

Коль скоро я пришла к таким выводам, мне надлежит изложить те соображения, которые привели меня к ним.

Основанием для привлечения Сонник к уголовной ответственности, как видно из обвинительного заключения, послужил неблагоприятный исход операции Михелева, который на одиннадцатый день после операции скончался.

Первая часть обвинения, предъявленного Сонник, состоит в том, что в ходе операции она не остановила кровотечения в брюшную полость, которое возникло вследствие неправильно наложенной лигатуры на отросток.

Это утверждение обвинителя не основано на доказательствах. Оно опровергается заключением судебно-медицинского эксперта, показаниями свидетелей, историей болезни Михелева.

Бесспорно установлено, что при поступлении больного в больницу диагноз заболевания «острый аппендицит» врачом Сонник был установлен правильно. Родители больного, зная врача Сонник как хорошего хирурга, просили, чтобы именно она оперировала их сына.

Поскольку операция была необходима, врач вскоре приступила к ней и провела ее правильно, не допустив никаких, ошибок и упущений. Об этом свидетельствует заключение судебно-медицинских экспертов. Ни один из экспертов или свидетелей-врачей, производивших повторную операцию, не подтвердили утверждения обвинения, что во время операции не было остановлено кровотечение и неправильно наложена лигатура.

Если бы кровотечение не было остановлено в ходе операции, как это утверждается в обвинительном заключении и как сказал в суде прокурор, то в первые послеоперационные дни состояние больного-было бы иным. Как видно из истории болезни, у больного первые дни после операции было нормальное артериальное давление, а, как известно, при кровотечении оно должно было падать. Пульс больного был нормальным, при хорошем наполнении.

Как усматривается из письма профессора Горного, показаний свидетеля доцента Таева, заключения главного хирурга врачебно-санитарной службы Северо-Кавказской железной дороги кандидата медицинских наук Кусова, кровотечение могло возникнуть в результате соскальзывания лигатуры; оно могло произойти и вследствие изменения воспаленной брыжейки. Причиной соскальзывания лигатуры могло явиться и спадение отека, что не зависит от того, как наложена лигатура.

Показания медицинской сестры Сафоновой о том, что она в ходе операции после погружения кишечника в брюшную полость увидела кровь и сказала об этом врачу, опровергнуты показаниями двух студентов медицинского училища Гафуровой и Коласовой, присутствовавших при операции. В судебном заседании начальник хирургического отделения больницы хирург Карваев также опроверг показания Сафоновой, сказав, что сестра, ассистирующая при операции, не могла видеть источник кровотечения. Изложенное не дает оснований для обвинения Сонник в том, что кровотечение явилось результатом неправильно наложенной лигатуры. Если учесть, что Сонник -хирург с 22-летним стажем, проделавшая несколько сот операций аппендиктомии, то не остается места сомнению в том, могла ли врач ушивать рану, не убедившись в отсутствии кровотечения.

Установлено, что источник кровотечения не был обнаружен и при второй операции.

В заключении судебно-медицинских экспертов не дается ответа на вопрос о причинах начавшегося перитонита. Заключение лишь содержит предположение, что перитонит мог развиться вследствие кровотечения в брюшную полость, но установить причины и источник кровотечения эксперты не могут.

В заключении судебно-медицинской экспертной комиссии, состоящей из шести крупных специалистов под председательством профессора Литвак, указано, что «отсутствие данных паталого-анатомического исследования трупа не дает основания точно установить причину и источник кровотечения». Этот вывод подтвердил и допрошенный в суде эксперт профессор Литвак, который также высказал суждение, что клиническое течение заболевания, дает основание предполагать, что смерть наступила от перитонита, однако с достоверностью сказать о причине смерти больного Михелева нельзя.

Кандидат медицинских наук, главный хирург Северо-Кавказской железной дороги Кусов также не дал ответа на вопрос об источнике кровотечения и высказал лишь свои предположения об этом. Однако все эксперты и свидетели единодушны в том, что технически операция проведена врачом правильно, и ни один из них не свидетельствует о каких-либо упущениях врача.

Таким образом, ни один документ, ни одно показание свидетелей и экспертов не подтверждает виновности Сонник в том, что у больного началось кровотечение, и нет никаких оснований утверждать, что лигатура врачом была наложена неправильно.

Вторая часть обвинения сводится к тому, что врач не принял срочных мер к производству второй операции. Это обвинение также ничем не подтверждено.

Как видно из истории болезни Михелева, первые три дня после операции прошли без каких-либо тревожных симптомов. Ухудшение началось позже. Не отходя от постели больного, врач ищет причины этого. Зная, что больной ранее перенес дизентерию, не только Сонник, но и врач Карваев подозревают, что причиной ухудшения состояния больного является обострение хронического -колита. Вины Сонник в том, что вначале перитонит не был распознан, нет. Именно потому, что, как показал свидетель Карваев, начало течения перитонита было атипичным, ни он, ни Сонник перитонит не диагностировали. Свидетель Карваев пояснил, что он работает 45 лет, быстро распознает перитониты; но в данном случае характерных для этого заболевания признаков не было. Не распознали перитонит и другие врачи, вызванные для консультации. Врач Сонник не отходила от больного ни днем, ни ночью, делала все от нее зависящее для того, чтобы найти причину ухудшения состояния больного и устранить ее. Однако сложность диагностирования атипично начавшегося перитонита лишала врачей возможности спасти больного.

Непринятие срочных мер к производству второй операции – это не халатность врача, как утверждает обвинение. Если обвинение считало достаточным для осуждения Сонник сам факт задержки второй операции, разве не обязано было оно ответить прежде всего на вопрос, почему не были приняты срочные меры к операции. На этот вопрос представитель государственного обвинения ответил одной фразой: «Срочные меры ко второй операции не были приняты по халатности Сонник».

Нет, уважаемый суд! Решиться на вторую операцию хирург может лишь тогда, когда он убежден в ее необходимости, когда ясна причина ухудшения состояния больного, а в данном случае показаний ко второй операции не видела не только Сонник, но и другие врачи: хирурги, терапевты, инфекционисты.

Врач делал все, что было в его силах, мысль врача пыталась проникнуть в процессы, которые происходили в организме больного, найти причину, устранить ее, поддержать силы в организме, силы, которые бы помогли преодолеть смерть.

Я ясно представляю себе, как эта мужественная женщина-врач боролась за жизнь больного, призывая на помощь свой 22-летний опыт, знания, ища поддержки и совета у своих коллег и учителей.

А вы, прокурор, спокойно произнесли: «Не приняла срочных мер».

Нет, уважаемый суд! Это не так. По материалам дела вам известно, что врач не отходила от больного, делала все от нее зависящее, чтобы помочь ему. Об этом рассказали вам свидетели, об этом говорит история болезни Михелева.

В борьбе за жизнь больного врач оказалась побежденной, но вины ее в этом нет.

Третья часть обвинения сводится к тому, что при производстве операции не был привлечен врач в качестве ассистента, что ассистировала медицинская сестра и присутствовали учащиеся медицинского училища.

Так же как и автор обвинительного заключения, прокурор, поддерживая обвинение в этой части, не мог назвать инструкций, правил, приказов или иных нормативных актов, запрещающих оперировать без врача-ассистента. Их нет. Запретов оперировать аппендицит без врача-ассистента не было не только в этой больнице, но ив других лечебных учреждениях. Как показал свидетель Карваев, и раньше он

Сонник, оперировали без ассистентов-врачей, так как в больнице всего два хирурга. Более того, этот свидетель, будучи начальником отделения, присутствовал в начале операции, но убедившись, что все идет нормально и его помощь не требуется, занялся другой работой.

Но не это главное, уважаемый суд! Главное состоит в том, что нет причинной связи между смертью Михелева и тем обстоятельством, что Сонник производила операцию с участием операционной сестры и двух учащихся медицинского училища. Этот вывод вытекает из заключения судебно-медицинского эксперта.

Таким образом, оснований считать действия Сонник противоправными нет.

Она не совершала таких действий, которые бы нарушали правила, существующие в медицине, методы лечения.

Я прошу вынести единственно возможный по настоящему делу оправдательный приговор.

Оправдательный приговор по данному делу послужит еще одним подтверждением того, что доброе имя

врача, честного человека охраняется законом.

Медицинская общественность ждет вашего приговора, уважаемый суд, не с меньшим волнением, чем ждет его Сонник.

Приговор, провозглашенный именем Республики, даст возможность Сонник вновь стать к операционному столу, помогать людям справляться со своими недугами, возвращать им радость жизни, а иногда и самую жизнь!

Речь адвоката в защиту обвиняемого во взятке

Речь адвоката в защиту обвиняемой в незаконном аборте

Речь адвоката в защиту обвиняемого в изнасиловании

Защитительная речь адвоката в деле о ДТП

Судебная речь адвоката в защиту обвиняемого в совершении военных преступлений

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в умышленном убийстве

Выступление адвоката в суде по уголовному делу

Защитительная речь адвоката в деле о грабеже

Защитительная речь адвоката по делу о взятке

Защитительная речь адвоката в деле о ДТП путем наезда на пешехода

Речь адвоката в уголовном деле о грабеже

Защитительная речь адвоката в деле об убийстве

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в разбое

Судебная речь адвоката в уголовном деле по обвинению в поджоге

Речь прокурора в уголовном деле по ДТП