Судебная речь адвоката в уголовном деле по обвинению в поджоге

ДЕЛО О ПОДЖОГЕ

РЕЧЬ АДВОКАТА П. Я. БОГАЧЕВА В ЗАЩИТУ КРУГЛОВА

Краткое содержание дела

Круглов был предан суду по обвинению в том, что, работая директором продовольственного магазина, совместно со своим заместителем Тумановым расхитил из магазина товары на сумму 13500 грн., а для того чтобы скрыть это хищение поджег магазин.

Часть магазина, в котором находились бакалейные товары, сгорела.

При снятии остатков в магазине после пожара не хватило товаров па 13500 грн.

Круглову и Туманову было предъявлено обвинение в хищении и умышленном, уничтожении чужого имущества.

Благодаря помощи уголовного адвоката, Круглов и Туманов были оправданы.

Уважаемый суд!

Вечером 29 июня, после закрытия продовольственного магазина, которым заведовал Александр Круглов, вспыхнул пожар. Было уничтожено товаров на сумму 13 500 грн.

Следствие, пришло к выводу, что пожар возник в результате поджога с целью сокрытия хищения, совершенного директором магазина Кругловым и его заместителем Тумановым. Виновные изобличены и должны нести ответственность.

Версия – поджог как средство скрыть хищение настолько овладела следователем, что он не подумал над другими возможными причинами пожара, не задумался о том, что те, которых он поспешил обвинить, -люди с безупречным прошлым и к обвинению их в столь тяжком преступлении нужно было отнестись с особой осторожностью.

Круглой большую часть своей жизни работал в торговле. Неоднократно получал благодарности за хорошую работу и перевыполнение плана, за хорошие показатели в работе магазина, где произошел пожар, также неоднократно премировался.

Тщательно проведенное судебное следствие убеждает защиту в том, что Круглов не виноват ни в хищении, ни в поджоге.

Но может быть он виноват в чем-либо другом, может быть он допустил халатность, нарушение каких-то правил безопасности, которые повлекли за собой пожар?

Давайте, тщательно проанализируем материалы дела.

Начнем с назначения экспертизы. Закон разрешает обвиняемому, помимо экспертов, назначенных следователем, просить о вызове избранного им эксперта, а также ставить перед экспертами интересующие его вопросы, по которым должно быть дано заключение.

В этом существенная гарантия прав обвиняемого, предусмотренная законом. Однако следователь даже не счел нужным поставить обвиняемого в известность о назначении пожарно-технической экспертизы.

Более того, согласно закону обыски и осмотры места происшествия производятся только следователем с участием понятых. В данном случае следователь должен был пригласить директора магазина, понятых, открыть дверь и самому с участием специалистов, если, они были нужны, провести осмотр помещения и составить протокол о том, что и где было обнаружено.

Назначенные следователем эксперты Мелавин н Табаков еще до того, как дали заключение о причинах возникновения в магазине пожара, самостоятельно произвели осмотр места происшествия и там якобы нашли и произвели выемку таких «вещественных доказательств», которые потом стали считаться основными доказательствами по делу.

2 июля, когда к магазину подошли Круглов и ряд других лиц, они увидели удивительное зрелище: эксперты Мелавин и Табаков, забравшись в помещение магазина через крышу, что то в нем искали. Оказывается, эксперты искали «следы преступлений», нашли. Они утверждают, особенно эксперт Мелавин, что в таком то месте в подсобном помещении, где начался пожар, в дальнем углу под стеллажами лежали обтирочные концы. На минуту поверим им. Но как же после этого определить процессуальное положение Мелавина и Табакова, имели ли они право после такого рода действий давать заключение в качестве экспертов? Можно ли забыть статьи закона, предусматривающие, что лицо не может быть экспертом, если оно о чем то свидетельствует по делу? В данном случае Мелавин и Табаков могли и должны были быть допрошены в качестве свидетелей об обстоятельствах и месте нахождения ими вещественных доказательств – обтирочных концов.

К сожалению, ныне эту ошибку не исправишь. А ведь обтирочные концы стали в конце концов основным доказательством вины подсудимых, и эксперты – те же Мелавин и Табаков – дали заключение о причине пожара на основании ими же добытых данных. Для них все было ясно: от этих концов произошел пожар.

Следователь слепо пошел за ними и Круглов с Тумановым оказались на скамье подсудимых.

Теперь от вас, уважаемый суд, зависит их судьба.

Особый разговор об эксперте Табакове, который и по другим причинам не мог быть экспертом по настоящему делу. Табаков – инженер-электрик ЖКС, и он обязан был осуществлять контроль за состоянием электропроводки в строениях. Это подтверждается типовым договором на аренду нежилых помещений, устанавливающим, что все виды хозяйственно-технического контроля осуществляются жилищным управлением, представителей которого арендаторы помещений обязаны беспрепятственно допускать, для осуществления контроля. Это означает, что Табаков обязан был непосредственно осуществлять надзор за техническим состоянием электропроводки и в магазине, в котором произошел пожар.

У нас есть серьезные основания утверждать, что пожар в этом магазине произошел именно из-за неисправной и технически неправильной электропроводки.

Если это так, то кто несет ответственность за пожар и понесенные убытки? Ответственны только те, кто допустил, халатность в своей работе, своевременно не проверив в магазине состояние электропроводки. И вдруг один из этих людей, выступает в роли эксперта.

Парадоксально!

Однако представитель государственного обвинения в своей речи обошел молчанием столь серьезное нарушение закона.

Если мы, отбросив в сторону все формальные соображения о незаконности проведенной пожарно-технической экспертизы, а коснемся существа ее, то увидим, что выводы не только не имеют научного основания, но и лишены элементарного здравого смысла.

Что нам рассказал эксперт Мелавин, которым овладела навязчивая идея: обтирочные концы, поджог и ничего другого? В его представлении рисуется такая картина: ночь, в подсобном помещении разливается по полу керосин, потом берутся обтирочные концы, зажигаются и этими концами, превращенными в факел, поджигаются все места облитые керосином и магазин горит.

Для обвинения мало предполагать, надо доказать, а все объективные данные против версии обвинения, основанной на «заключении экспертов». У нас имеется акт лабораторного исследования обтирочных концов, который в корне опровергает выводы экспертов. В этом акте написано, что жидкость, которой пропитана ткань концов, не горит. Если же она не горит, то как можно утверждать, что эта ткань была пропитана горючим веществом и превращена в факел?

Эксперт Мелавин утверждает, что этим факелом поджигались все облитые керосином места. В акте же лабораторного исследования говорится, что ткань концов вообще не подвергалась горению.

Не нужно быть специалистом, чтобы знать, что на каждом предмете, подвергавшемся горению, остаются следы от горения. Если жидкость не горит и ткань концов не горела, значит, обтирочные концы здесь не причем и не от них возник пожар.

И еще одно обстоятельство, не учтенное Мелавиным, когда он давал заключение. Если действительно найденные концы были превращены в факел, то, минимум должна быть палка, на которую эти концы были измотаны. Нельзя же думать, что Круглов брал горящие концы в руку и орудовал ими. Какая бы у него рука ни была, но вероятно, от огня она пострадала бы.

Так где же эта палка? Ее нет, она не найдена.

Чтобы окончательно решить вопрос с этой так называемой пожарно-технической экспертизой, я обращаю внимание суда еще на одно весьма странное обстоятельство. По версии Мелавина получается, что после того, как факелом были подожжены места, пропитанные керосином, он был брошен там же в горящем виде. Ведь факел также являлся одним из очагов пожара и тушить его не было смысла. Но что же оказалось? Из акта осмотра места происшествия видно, что на месте, на полу, где лежал этот горящий факел, нет никаких следов горения. Не правда ли, странный «факел»?

А эксперты с самым серьезным видом пытаются нас уверить в том, что поджог был совершен факелом, который и сам не горел, и не оставлял следов горения.

Я думаю, что преимущество должно быть отдано, акту лабораторного исследования и фактическим обстоятельствам дела, а не домыслам так называемых экспертов. Исходя из этого, надо прийти к выводу о ничтожности экспертного заключения Мелавина и Табакова. Если Мелавин пытался создать какую то версию совершения преступления и даже нашел злосчастные концы, то роль эксперта Табакова вообще непонятна. Всем известно, что эксперт приглашается, когда необходимы специальные познания в науке, искусстве или ремесле, причем свои заключения эксперт должен обосновывать данными науки или практики. Чем обосновал свое заключение Табаков? Буквально ничем. Надо понимать, что он был приглашен как специалист электрик, однако при осмотре места происшествия он не зафиксировал состояние электропроводки и предохранителей. Из его акта нельзя сделать никакого вывода, и это подтвердил назначенный судом новый эксперт Басов.

Для чего вызывался следователем Табаков, если он в своих первоначально составленных документах не отразил того, что его как электрика в первую очередь касалось? Он не только ничего существенного не зафиксировал, но, видимо, ничего и не видел. Характерно, что когда вчера в судебном заседании Круглов спросил у него, где находится щиток,- он, не задумываясь ответил: в коридоре. Щиток же, оказывается, находится в кабинете директора. Объяснить такую безответственность можно по-разному, но мне думается, что он ничем не руководствовался, ничего не исследовал и ничего не видел.

В нашем распоряжении имеется новое экспертное заключение – инженера Басова. Это весьма квалифицированный инженер, не заинтересованный в исходе дела ни по линии своей служебной деятельности, ни по иным причинам. В этом заключении сказано, что электропроводка в магазине сделана с нарушением технических правил, следовательно, нахождение такой проводки в пожароопасных местах создавало угрозу пожара, что могло случиться при малейшем замыкании проводов. Басов технически обосновал возможность возникновения пожара в магазине в результате такого замыкания, тем более что в кладовой до самого потолка стояли коробки с папиросам и много продуктов в бумажной таре.

Это ответственное квалифицированное заключение. Против него ничего не мог сказать и Табаков, хотя он и остался при своем мнении.

Более того, эксперт Басов указывает на отсутствие ряда данных, вследствие чего он не может дать более развернутое заключение. Понятно, времени прошло много, а Табаков, как я уже говорил, в своем первоначальном акте не зафиксировал элементарных вещей.

Но для нас сейчас важно установить, что пожар мог возникнуть от замыкания проводов, ибо мы постараемся доказать, что Круглов поджечь не мог, а Туманов в этот день вообще не работал.

По делу приводилась и другая экспертиза – товароведческая, на основе которой также строилось обвинение. В первый раз эксперт Скорнякова дала заключение о возможности помещения в кладовую, где начался пожар и где хранились бакалейные товары, продуктов на сумму до 6 тыс. грн. Больше, как утверждал эксперт, туда поместить товаров нельзя, а если нельзя значит их там не было.

А товаров не хватает наибольшую сумму, следовательно, они не сгорели, а расхищены. Как видите, хищение доказать было не трудно, но экспертиза Скорняковой была построена на песке, научно не обоснована и ее выводы доказательством обвинения служить не могут.

Сейчас мы имеем более обоснованное заключение, с которым согласилась и Скорняков а, что в эту кладовую могло быть помещено товаров на сумму до 15600 грн. Это новое заключение соответствует действительности и вытекает из фактических обстоятельств дела. О них все время говорил Круглое, не соглашаясь с заключением Скорняковой и делая свои расчеты.

Так что же это за расчеты?

Мы знаем, что в день пожара в магазине, где было два отдела: гастрономический, и бакалейно-кондитерский, имелось товаров на 43300 грн. Как в том, так и в другом отделе товаров было примерно одинаковое количество – на 20 тыс. грн. в каждом. Гастрономический отдел от пожара не пострадал. Сгорела часть бакалейно-кондитерских товаров, которых, повторяю, было примерно на 20 тыс. грн. Где же эти товары находились? На 4 тыс. грн. они размещались за прилавком (против этого никто не спорит), а остальные? Только в кладовке. Другого помещения в магазине не было. Следовательно, в ней хранилось товаров примерно на 16 тыс. грн. Расчет простой, самый элементарный.

Я думаю, что поскольку последняя, товароведческая экспертиза подтвердила возможность нахождения этих товаров в подсобном помещении, постольку можно говорить об их уничтожении во время пожара.

Если бы в свое время, в процессе предварительного следствия, не увлекались бы найденными в подсобном помещении обтирочными концами, а серьезно и всесторонне продумали обстоятельства дела, вероятно, не было бы этих двух томов, лежащих перед вами, уважаемый суд, а Круглов и Туманов не оказались бы на скамье подсудимых.

Указать можно еще на одно очень важное обстоятельство, на которое в свое время следователь опять-таки не обратил никакого внимания. После пожара из помещения было вывезено на двух трехтонных машинах около шести тонн так называемого мусора. И никому не пришло в голову посмотреть, что это за мусор? Остатки сгоревшего дерева или конфет, крупы, сахара и т.д.? Ведь стоило только сделать самый маленький анализ содержимого мусора, и картина прояснилась бы. Если в этом мусоре нет остатков товаров, тогда Круглов действительно расхититель. А если там расплавленный шоколад и остатки других продуктов?

Круглов это понимал. Он говорил: как же так? Вы вывозите мусор, не проверив его? Он пишет по этому вопросу докладную записку, которая приложена к делу. Но с этим никто не считается.

Обвинение считает, что перед закрытием магазина Круглов произвел все те действия, которые привели к пожару.

Что установлено по этому вопросу? 29 июня примерно за полчаса до закрытия магазина Круглов вместе с Миролюбивым и Насоновым заходили в кладовую, где вскоре начался пожар, и вышли оттуда вместе. В это время Круглов, естественно, не мог разливать керосин и орудовать факелом. После Круглов принимал деньги от кассира, пересчитывал их, значит, был занят. Приезжает инкассатор байка – надо было сдать ему деньги. Все последующее время Круглов был не один, он вместе с Миролюбовым и Насоновым закрывал магазин. Насонов вышел из магазина немного раньше, а Круглов – вместе с Миролюбовым. Все это подтвердили

Миролюбив и Насонов. Более того, свидетель Кротова показала, что когда она вышла на дорогу и у поворота обернулась, то увидела, что дверь, магазина пломбировали три человека – Круглов, Миролюбов и Насонов. Это же подтвердил и свидетель Щенов.

Насонов пытался убедить нас что он, выйдя из магазина, немедленно побежал, боясь опоздать на поезд, но вышел из магазина почти одновременно с Кругловым.

Таким образом, последя за всём тем, что делал Круглов в последние полчаса перед закрытием магазина, мы можем задать вопрос: как же он мог осуществить поджог? Ведь для этого нужно время, а мы, зная, каждый шаг Круглова, не видим, когда он мог это сделать, Значит, и эти фактические обстоятельства дела отвергают версию о поджоге, которую выдвинул эксперт Мелавин.

Но все-таки товаров на 13500 грн. не хватает. Может быть, они сгорели, а может быть, все же их расхитил Круглов.

Хищение столь большого количества товаров надо доказать. Один только факт недостачи не устанавливает хищения. Когда расхищены товары, каким образом – ведь это надо отразить в приговоре, а какие данные имеются в вашем распоряжении, уважаемый суд?

Нам известно, что имеется недостача на 13500 грн. и больше ничего.

Здесь выступали два свидетеля, которые, воистину, пытались, навести тень на ясный день. Особенно отличались этим показания Урусовой. Она говорит, что в кладовой мог быть только один мешок риса, но она не знает, что после пожара оттуда вынули одиннадцать мешков крупы, в том числе два мешка риса. Она высказала предположение, что Круглов мог присваивать деньги, получаемые ежедневно с лоточников. Однако заключением эксперта и показаниями Алексеевой установлено, что деньги лоточники сдавали непосредственно в кассу, следовательно, ни Круглов, ни Туманов не могли их присваивать.

Можно ли после этого верить Урусовой, которая не свидетельствует, а выдумывает?

Может быть, в материалах дела есть другие данные, которые дают основания подозревать Круглова и Туманова в том, что они тем или иным способом расхитили 13500 грн.?

Перелистаем все страницы дела, но ничего не найдем. Больше того. В нашем распоряжении имеется ведомость движения выручки магазина. Ее зачитывал, председательствующий. Характерно, что эта выручка, не понижается к концу месяца, а, наоборот, повышается и 29 июня, т. е. в день пожара, дала максимальную цифру – 7100 грн. А ведь, по версии органов следствия к этому дню 13 500 грн. были изъяты из оборота, были похищены. Следовательно, в магазине оставалось товаров примерно на 30 тыс. грн. и несмотря на это, магазин дает максимальную выручку.

Если мы проследим кривую движения этой выручки, то увидим, что она ежедневно растет. На 1 июня она составляла 4200 грн., а на 29 июня -7100 грн. Получается, что чем меньше в магазине товаров, тем больше он их продает. Может ли это быть? Конечно, нет. Кривая движения выручки лишний раз подтверждает, что к 29 июня не могло быть изъята из оборота почти 1/3 всех товаров.

Кроме того, вы сами понимаете, что такая огромная разница в наличии товаров резко бросилась бы в глаза работникам магазина. Они не первый день стоят за прилавком и кое-что понимают. А все свидетели, выступавшие здесь, показали, что работа шла нормально, план перевыполнялся и никому в голову не приходило, что из магазина исчезла 1/3 товаров. Это обстоятельство ясно свидетельствует о том, что никакого изъятия товаров, хищения не было.

К тому же надо иметь в виду, что продукты на такую огромную сумму в кармане не вынесешь. Их надо вывозить машинами, но никто не видел, чтобы Круглов взял себе хотя бы одну конфетку.

Уважаемый суд, не буду задерживать вашего внимания на других, более мелких фактах, не имеющих существенного значения для дела.

Я только хотел бы коснуться возможности обвинения Круглова в халатности.

Он – директор магазина, который принял за три года до пожара. Он принимал товары и, конечно, ему в голову не приходило проверять техническую правильность электропроводки. Он в этом ничего не смыслит, да, кроме того, с внешней стороны проводка выглядела нормально и не вызывала никаких сомнений. Насколько я понял, Табаков и в настоящее время считает, что проводка была исправной. По крайней мере он так заявил в судебном заседании. Если таково мнение Табакова, на обязанности которого лежал технический надзор за ней, то что можно спрашивать с Круглова.

Только специалист мог указать, что электропроводку надо было поместить в свинцовую трубку, но, как видно, не каждый из них обращал внимание на необходимость точного соблюдения технических правил. Табаков, например, считает это мелочью.

Уважаемый суд, в совещательной комнате вы еще раз взвесите все обстоятельства дела, вспомните, что Круглов за долгие годы своей работы в торговой сети ничем запятнан не был.

Я надеюсь на справедливый приговор суда и прошу об оправдании Круглова.

Речь адвоката в защиту обвиняемого во взятке

Речь адвоката в защиту обвиняемой в незаконном аборте

Речь адвоката в защиту обвиняемого в изнасиловании

Защитительная речь адвоката в деле о ДТП

Судебная речь адвоката в защиту обвиняемого в совершении военных преступлений

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в умышленном убийстве

Выступление адвоката в суде по уголовному делу

Защитительная речь адвоката в деле о грабеже

Защитительная речь адвоката по делу о взятке

Защитительная речь адвоката в деле о ДТП путем наезда на пешехода

Речь адвоката в уголовном деле о грабеже